Сочинение по тексту Чичёва про жадную соседку и моторчик

СОЧИНЕНИЕ

Юрия Иванович Чичёв рассказывает о своем послевоенном детстве. В первой истории – о том, как он получил пониже спины от матери за то, что назвал соседку тетю Нину жадной и что шастал к соседям по утрам да еще смел судить. А во второй – о том, как «задание по физике – построить электромоторчики – решили выполнить сообща» с другом Иваном Гусевым, как моторчик для себя он делал с увлечением, а для друга – нехотя, спустя рукава.

Наверное, можно сказать, что в этих рассказах писателя Чичёва поднимается вопрос о воспитании. Вероятно, писатель считает, что для воспитания бывает полезно получить пониже спины и даже сделать что-то такое, за что бывает стыдно.

Анализируя связь этих эпизодов, можно понять, что они сопоставлены по тому чувству стыда, которое появилось у автора уже во взрослом возрасте. В финале Юрий Иванович пишет, что ему «стыдно набрасывать на бумагу этот эпизод, засевший в памяти как заноза», и что теперь он понимает, что за дело его «мать тогда наказала, за дело укорила».  

Наиболее ясно авторская позиция выражена в последних предложениях (51-52): после того как он  нехотя сделал для другого племянника тети Нины аляповатый моторчик, ему стыдно, что он назвал тётю Нину жадной,  То есть тетя Нина как бы машинально клала дочери три куска сахара и больше мазала масла, так же как он сам моторчик для себя делал со старанием, а для друга Вани - спустя рукава.

Мне понятны чувства и мысли автора. Воспитание – процесс сложный и разнонаправленный; и в воспитании, вероятно, важно не только наставление, но и способность самого воспитуемого соображать и делать выводы. Кроме того, важно понимать время, уклад жизни, особенности взаимоотношений. Короче, в вопросе воспитания, как и в других проблемных вопросах, каждый случай нужно рассматривать индивидуально. В "Капитанской дочке" Петруша Гринев стыдится, что проиграл на биллиарде Зурину, но всё же требует от своего Савельича 100 рублей, это долг чести, а на утро стыдится, что накричал на него. Меня пример Чичёва убеждает, вероятно, ещё и потому, что в моей жизни были похожие эпизоды.

320 слов

ИСХОДНЫЙ ТЕКСТ

(1)Крайний участок по Пролетарской улице, прилегающей к заводскому забору, принадлежал Аносовым – дяде Жене и тёте Нине. (2)Их дочь, на год меня моложе, иногда привлекалась для игр в дворовую компанию. 

(3)Так вот, к Аносовой приехала сестра из голодной послевоенной деревни и оставила у них до весны своего среднего сына Шурку Гусева – отъедаться. (4)А к лету собирались перебраться под Москву всей семьёй на постоянное жительство.

(5)Мой новый приятель, как и все мы, стриженный под нулёвку, лопоухий Шурка Гусев прилип ко мне, привязался, приходил к нам поиграть и делать уроки – это в нашей-то тесноте. (6)«А у нас в деревне был сепаратор!» – вещал он загадочно. (7)И пытался объяснить, что это за агрегат и как в него заливают молоко, а из него вытекают сливки. (8)А из сливок потом сбивают масло. (9)И Шурка чмокал и закатывал глаза, вспоминая масло, которого в деревне давно не видел.

(10)Утром я отправлялся в школу, заходя за Шуркой к Аносовым. (11)Стучался, входил и ждал у двери, наблюдая, как тётя Нина кормит дочь и племянника. (12)Кофе с молоком, как и у нас, – из чайника. (13)Дочке в стакан – три куска сахара, Шурке – один. (14)Дочке намазывался белый хлеб густо-густо. (15)Шурке намазывался чёрный хлеб жиденько. (16)Да так жиденько, что сквозь масло видны поры черняшки. (17)Мазала тётя Нина быстро и ловко, я не мог уловить, как она успевала затормозить на масле, как умудрялась, не снижая темпа, накладывать его по-разному дочери и племяннику. (18)Ах, тётя Нина, и невдомёк вам было, что я всё вижу!

(19)О своём открытии я поведал домашним. (20)Мама вздохнула и почему-то назвала тётю Нину Аносову несчастной бедняжкой. 

– (21)Она не бедная, она жадная.

(22)И тут мама достала меня полотенцем пониже спины и добавила, что я и так в каждой бочке затычка.

(23)Весной прибыло из деревни наконец всё большое семейство Гусевых, они соорудили пристройку к аносовскому дому и поселились в ней. (24)Брат Шурки Иван Гусев записался в нашу семилетку, попал в мой класс и, как эстафету, принял мою дружбу с Шуркой. (25)Мы стали с ним такими неразлучными, что задание по физике – построить электромоторчики – решили выполнить сообща. (26)И договорились, что сначала – мне.

(27)Работа закипела. (28)Ванька ловко резал жестяные заготовки из консервной банки, распрямлял их молотком, я размечал, он кроил, вырезал, загибал края и плющил детали ротора и статора, обматывая их медной проволокой, доверив мне тонкую работу по изготовлению контактов якоря из кусочков жести и изоленты. (29)Я умолил отца купить в Москве плоскую батарейку, и вот она присоединена к моторчику. (30)Чудо! (31)Моторчик зажужжал, подрагивая на деревянной дощечке. (32)Есть изделие! 

(33)Наутро я принёс моторчик на урок физики и продемонстрировал учителю Михаилу Родионовичу. (34)Он похвалил меня, и в моём дневнике появилась пятёрка.

(35)«Теперь давай делать мой мотор», – предложил Иван. (36)«Давай, – согласился я не очень охотно, – только завтра, после школы». 

(37)Как же мне не хотелось клепать второй движок! (38)Я всячески отлынивал. (39)Иван даже заплакал. (40)Я работал нехотя, спустя рукава, не совпадали размеры. (41)В итоге моторчик вышел крупнее первого, аляповатый, неизящный. (42)Не то что мой, образцовый! (43)«Во какой получился! – фальшиво-радостным голосом сказал я Ивану.– (44)«Повышенной мощности!»

(45)Подключили батарейку. (46)Якорь задрожал и начал медленно вращаться, постепенно ускоряясь. (47)Опорная дощечка дрожала и перемещалась по столу. (48)«Как трахтор», – сказал Иван. (49)Но взял его домой. (50)И тоже всё-таки получил пятёрку.

(51)Честно говоря, через столько лет мне стыдно набрасывать на бумагу этот эпизод, засевший в памяти как заноза. (52)Потому что теперь понимаю: за дело меня мать тогда наказала, за дело укорила.  

(По Ю.И. Чичёву*) * Юрий Иванович Чичёв (род. в 1938 г.) – современный русский поэт и прозаик, журналист, автор произведений для детей и подростков.