ЕГЭ-сочинение по тексту Ирины Богатыревой про то, как рухнул мир, и про тонкости литературы

 

Ирина Сергеевна Богатырёва – писатель, фольклорист, музыкант, лауреат нескольких литературных премий – сразу, в первом же предложении формулирует проблемный вопрос своего повествования о детстве, о вдохновенном рассказчике-папе, о первом горе, об обретении настоящей правды: «Что такое литература и в чём её отличие от невыдуманной истории»? Как жизнь становится литературой? Как литература проникает в жизнь? Как личное, частное становится общим для всего поколения? Именно эти вопросы оказываются в центре внимания писательницы.

Кульминацией повествования Ирины Богатыревой, конечно, является эпизод, когда воспитательница детского сада, узнав в «папиных историях» шестилетней девочки «Денискины рассказы» Драгунского, уличила несчастное дитя во лжи.

Исходя из этого, в качестве первого примера-иллюстрации проблемы отношения литературы к реальности можно взять все папины истории, деревенские (то есть – из жизни) и городские, (то есть –из литературы). В устах талантливого рассказчика жизнь и литература так переплетались, что у счастливой девочки не возникало сомнений в их правдивости. Вымысел и реальность так дополняли друг друга, что даже в пересказе шестилетней девочки не утрачивали вдохновляющей силы: «я собирала вокруг себя группу, и начинались бесконечные пересказы папиных историй: про быка и отрезанную голову, про манную кашу и «расскажите мне про Сингапур», про тётку в бане и про то, как Мишка с моим папой выкрасили сестру краской из шланга». Ирина Богатырева утверждает, что для нее, шестилетней, папа был самый лучший и истории из его детства и «Денискины рассказы» звучали правдиво.

Почему в финале повествования оказалось, что «глупости сказала та воспиталка» и папа девочки вовсе не лгал, читая про детство Дениса Драгунского как про свое детство, показывают размышления Ирины Богатыревой после описания детского горя и пересказа подслушанного разговора родителей. Таким образом, вторым примером-иллюстрацией проблемы отношения литературы к действительности можно считать следующие мысли уже взрослой Богатыревой: «Нет, он меня не обманывал – он просто меня переоценил. Считал меня умнее и догадливее. Думал, что я соображу. Про границу между вымыслом и реальностью, повседневностью и литературой, про тот волшебный момент, когда жизнь переходит в текст, а текст становится частью жизни».

Итак, рассказ Ирины Богатыревой о первом детском горе становится размышлением об отношении литературы к действительности – именно так связаны примеры-иллюстрации, или части текста Богатыревой до- и после- кульминации. Думаю, такую связь можно назвать обобщением.

Что касается авторской позиции Богатыревой в вопросе о связях литературы и действительности, то наиболее ясно, хотя и образно, Ирина Сергеевна высказала её в последнем предложении: «это всё и правда про моего папу». То есть писательница Богатырева считает, что, «рассказывая свои – не свои истории, делясь» с ней «своим – не своим детством», ее папа делал то же, что делает любой писатель, «когда жизнь переходит в текст, а текст становится частью жизни»: личный жизненный материал становится общим благодаря литературе, так же как литературный материал становится частью личной жизни благодаря «вдохновенному рассказчику».

Мне понятна история о «крушении мира». И размышления о литературе и действительности, о мнимой лжи и настоящей правде тоже понятны. Ирина Богатырева права: ведь и рассказы Виктора Драгунского выросли из реальных историй про его сына Дениса. Просто писатель талантливо рассказал.

В связи с проблемой литературы и действительности можно также вспомнить слова Обломова, что жизнь есть поэзия, и  слова Пушкина и Бродского, что жизнь есть поэзия, потому что поэзия есть жизнь.

503 слова

ИСХОДНЫЙ ТЕКСТ

(1)Что такое литература и в чём её отличие от невыдуманной истории, я не очень в детстве понимала. (2)Граница была проницаема – где книжка, а где жизнь, где выдумано, а где прожито. (3)Да какая, собственно, разница? (4)Не уверена, что для меня и сейчас-то эта граница является такой уж принципиальной, а тогда и подавно.

(5)И всё благодаря моему папе.

(6)Дело в том, что мой папа – вдохновенный рассказчик. (7)Яркий, увлекающийся, он с первых слов завладевал моим вниманием и так погружал в сюжет, что я сперва немела, раскрыв рот, а потом требовала повторений.

– (8)Про телегу! (9)Про быка! – командовала я, и папа в сотый раз рассказывал истории из своего деревенского детства.

(10)Как по улице четыре мужика вели на цепях огромного колхозного быка, а тот вдруг вырвался и погнался за глазевшими пацанами. (11)Пацаны врассыпную, мой маленький папа остался один, но не испугался, а смело залез на забор. (12)Бык – бамц! – рогами, но сбить не может. (13)Бамц  опять – и застрял! (14)Тут подбежали мужики, быка схватили за цепи и дальше повели.

(15)Моя любимая история была про то, как папа с большими мальчишками воду с реки на телеге возил. (16)Они вкатывали бочку в телегу по доске, а потом перекидывали эту доску через ту же бочку и, пока кобыла волокла телегу в горку с речки, катались там, как на качелях. (17)Но папа маленький, лёгкий, он как сел – так и навернулся с этой доски, и прямо под колеса телеги! (18)А она ему по голове проехала. (19)Мальчишки перепугались – отрезало голову-то! – кобылу хлестать, и погнали в деревню. (20)А папа поднялся, что такое – темно, ничего не видит. (21)Кое-как домой бредёт, а деревня вся бегает: мальчонке голову отрезало!

(22)Просто дорога была очень грязная, голова целиком в грязи утонула, вот папа и выжил.

(23)Но были у него и другие истории, из городского детства. (24)В этих историях всё было не так рискованно, но тоже интересно. (25)Там папа манную кашу из окна выбрасывал, светлячка в коробочке держал, в цирк ходил со своим другом Мишкой… (26)Этих историй было очень много, поэтому папа читал их по книжке. (27)С не меньшей выразительностью и вдохновением. (28)Я их ужасно любила, не меньше, чем деревенские.

(29)Приходя в сад, распираемая гордостью, я собирала вокруг себя группу, и начинались бесконечные пересказы папиных историй: про быка и отрезанную голову, про манную кашу и «расскажите мне про Сингапур», про тётку в бане и про то, как Мишка с моим папой выкрасили сестру краской из шланга.

(30)Группа слушала, разинув рты. (31)Меня уважали. (32)Это был мой проверенный способ поддерживать в саду авторитет.

(33)Всё кончилось как-то разом. (34)Не помню, кто мне открыл глаза, наверное, воспитательница: «Это не про твоего папу, это у писателя Драгунского есть сын Денис, вот про него он и писал рассказы».

(35)Почему-то я поверила ей тут же. (36)И значит, папа мне врал.

(37)Мой лучший на свете папа…

– (38)Это неправда! (39)Это всё не про тебя! – ревела я вечером дома.

– (40)Ну, кролик, это же и про меня тоже, про наше поколение, про всех нас…

– (41)Неправда! (42)Это не про тебя, не про тебя, не про тебя! (43)Ты не Денис!

(44)Я была безутешна. (45)У меня рухнул мир, а вы мне про тонкости литературы.

(46)Наконец, проревевшись, проикавшись, я затихла в своей комнате – и до меня стал долетать разговор родителей на кухне.

– (47)Но я думал, она понимает! – говорил папа в отчаянии. (48)Я впервые слышала у него такой потерянный голос.

– (49)Понимает что?! – изумлялась мама. – (50)Что это не про тебя?

– (51)Нет, про меня! (52)И не про меня… (53)Но это же всё условности!

– (54)Шестилетний ребёнок? (55)Серёж! (56)Ты меня удивляешь!

(57)И тут у меня в голове что-то сработало. (58)Нет, он меня не обманывал – он просто меня переоценил. (59)Считал меня умнее и догадливее. (60)Думал, что я соображу. (61)Про границу между вымыслом и реальностью, повседневностью и литературой, про тот волшебный момент, когда жизнь переходит в текст, а текст становится частью жизни. (62)Важной, неотъемлемой частью. (63)И папа делал это для меня: рассказывая свои – не свои истории, делясь со мной своим – не своим детством, он позволял мне преодолевать с ним эту границу условности.

(64)Я это, конечно, всё только потом до конца поняла. (65)Как и другое – про общее детство, не личное, а всего поколения. (66)И про магию текста, которая позволяет ему выходить за пределы личного опыта автора, озвучивать чей-то чужой опыт, говорить от чужого лица, – много позже поняла.

(67)Но тогда мне удалось сообразить главное: что папа меня не обманывал. (68)Он просто относился ко мне по-взрослому.

(69)А «Денискины рассказы» я перечитала несколько лет назад. (70)Глупости сказала та воспиталка: это всё и правда про моего папу.

(По И.С. Богатырёвой*) *Ирина Сергеевна Богатырёва (род. в 1982 г.) – писатель, фольклорист, музыкант, лауреат нескольких литературных премий.